Перинатальная психология (продолжение)

Определение типа ПКГД может существенно помочь разобраться в ситу­ации, при которой вынашивается ребенок, понять, как складываются отноше­ния в семье в связи с его рождением, каким образом формировался стиль семейного воспитания.

Испытываемые матерью эмоции испытывает и плод, так как плацентар­ный барьер пропускает выделяемые при этом эндорфины и катехоламины. За несколько дней до родов в крови матери возрастает уровень адреналина и норадреналина, подготавливающих организмы будущей матери и ребенка к стрессовым воздействиям.

Учитывая это, вряд ли можно считать «спекуляциями» представления о том, что эмоции и телесные ощущения, испытываемые плодом в интранатальном периоде и в течение родов, остаются в его подсознании и в дальней­шем влияют на развитие, определяют нервно-психические особенности. Эти идеи были разработаны наиболее подробно St. Grof (1985). Как и его пред­шественники, он подчеркивал, что при нормально протекающей беременности желанным ребенком плод находится в состоянии комфорта и безопасно­сти. Роды являются для ребенка сильнейшей и физической, и психической травмой, сопровождающейся угрозой жизни. Это положение St. Grof пере­ кликается с утверждением К. Ногпеу (1946) о том, что ужас, испытываемый рождающимся и переживание с первых секунд существования чувства враж­дебности мира формируют «базальную тревогу», уровень которой во мно­гом предопределяет в дальнейшем поступки человека. К. Ногпеу выделяет три основных типа стратегии поведения, связанные с базальной тревогой:

— стремление к людям;

— стремление от людей (независимость);

— стремление против людей (агрессия).

St. Grof считает, что отражающие перинатальный уровень бессознатель­ ного переживания смерти и возрождения проявляются в четырех типичных паттернах или констелляциях. Существует глубокое соответствие этих тема­ тических кластеров клиническим стадиям биологического рождения. Для теории и практики глубинной эмпирической работы оказалось весьма полез­ным постулировать существование гипотетических динамических матриц, управляющих процессами, относящимися к перинатальному уровню бессоз­нательного, и назвать их базовыми перинатальными матрицами (БПМ).

Биологической основой первой перинатальной матрицы (БПМ-1) яв­ляется опыт исходного симбиотического единства плода и матери в периоде безмятежного, почти идеального внутриматочного существования.

Эмпирический паттерн второй перинатальной матрицы (БПМ-2) от­носится к самому началу биологического рождения, к его первой клиничес­кой стадии. При полном развертывании этой стадии плод периодически сжи­ мается маточными спазмами, но шейка матки еще закрыта, выхода нет. St. Grof считает, что ребенок испытывает при этом неодолимое чувство возрастающей тревоги, связанной с надвигающейся смертельной опасностью, усугубляющейся тем, что определить источник опасности невозможно. Символическое выра­жение БПМ-2 — бесконечное и безнадежное заточение в комнате без выхо­да, порождающее чувства беспомощности, неполноценности, отчаяния.

Третья перинатальная матрица (БПМ-3) отражает вторую клиничес­кую стадию биологических родов. На этой стадии сокращения матки про­ должаются, но в отличие от предыдущей стадии шейка матки уже открыта. Это позволяет плоду постоянно продвигаться по родовому каналу, что со­ провождается сильнейшими механическими сдавлениями, удушьем, часто не­ посредственным контактом с такими биологическими материалами, как кровь, моча, слизь, кал. Все это происходит в контексте отчаянной борьбы за выжи­ вание. Ситуация при этом не кажется безнадежной, а сам ее участник не бес­помощен. Он принимает активное участие в происходящем, чувствует, что страдание имеет определенную направленность и цель.

Четвертая перинатальная матрица (БПМ-4) связана с заключи­тельной стадией родов, с непосредственным рождением ребенка. St. Grof считает, что акт рождения — это освобождение и, в то же время, безвозв­ ратный отказ от прошлого. Поэтому на пороге освобождения ребенок ощущает приближение катастрофы огромного размаха. Мучительный про­ цесс борьбы за рождение достигает своей кульминации, за пиком боли и напряжения следует внезапное облегчение и релаксация. Однако радость освобождения сочетается с тревогой: после внутриутробной темноты ребенок впервые сталкивается с ярким светом, происходящее отсечение пуповины прекращает телесную связь с матерью, и ребенок становится анатомически независимым. Полученная в процессе родов физическая и психическая травма, связанная с угрозой жизни, с резким изменением условий существо­вания, во многом определяет дальнейшее развитие ребенка. Ее интенсив­ность и последствия можно свести к минимуму, проведя подготовку к ро­дам и правильно оказав родовспоможение.

После родов начинается процесс адаптации ребенка к новым условиям. Если в родах ребенок может получить и, как правило, получает острую пси­хологическую травму, то при неправильном отношении к нему в постнатальном периоде младенец может попасть в хроническую психотравмирующую ситуацию. В результате возможны нарушения процесса адаптации, отклоне­ния и задержки психомоторного развития.

3. Фрейд считал, что «младенец, при условии включения заботы, кото­ рую он получает от матери, представляет психическую систему». Только в системе «мать-дитя» запускается процесс, названный Э. Фроммом «инди­ видуализацией» и приводящий к развитию самосознания. В 1941 г. Э. Фромм писал: «Относительно быстрый переход от внутриутробного к собственному существованию, обрыв пуповины обозначают начало независимости ребенка от тела матери. Но эту независимость можно понимать лишь в грубом смыс­ле разделения двух тел. В функциональном смысле младенец остается час­ тью тела матери. Она его кормит, ухаживает за ним, оберегает его. Постепенно ребенок приходит к сознанию того, что его мать и другие объекты — это нечто отдельное от него. Одним из факторов этого процесса является пси­хическое и общее физическое развитие ребенка, его способность схватывать объекты — физически и умственно — и овладевать ими. Ребенок осваивает окружающий мир через посредство собственной деятельности. Процесс ин­ дивидуализации ускоряется воспитанием. При этом возникает ряд фруст­раций, запретов, и роль матери меняется: выясняется, что цели матери не все­гда совпадают с желаниями ребенка, иногда мать превращается во враждеб­ную и опасную силу. Этот антагонизм, который является неизбежной частью процесса воспитания, становится важным фактором, обостряющим осознание различия между «Я» и «Ты»».

перинатальная психология (продолжение) – предыдущая | следующая – перинатальная психология (продолжение)

Содержание. Э.Г.Эйдмиллер. Детская психиатрия