В других симбиотических отношениях, в частности, ребенка, больного шизофренией, и его матери, теснота эмоциональной принадлежности друг другу обусловлена взаимным эмоциональным отвержением и недоверием, вследствие чего личностное развитие и ребенка, и родителя является искаженным [Эйдемиллер Э. Г., 2001].
Вследствие непреодоленной симбиотической зависимости у больного шизофренией закладывается недостаточная автономность личности, низкая самооценка, коммуникативные нарушения, психологическая ранимость. Сла бость «Я» отражает нарушенную способность воспринимать окружающее в соответствии с реальностью, не искаженной инфантильными установками и психологическими защитами.
Вследствие этого формируется дефицитарная интеграция перцептивного, когнитивного и эмоционального опыта.
В более позднем возрасте (постэдипальном, подростковом периодах жизни, периоде зрелости) под действием пусковых факторов — социально-психологических стрессоров, в частности, семейных, дефицитарная интеграция опыта перестает исполнять функцию условной патологической адаптации, эмоционально-коммуникативная ранимость обостряется и манифестируют психотические симптомы.
Стиль ЭЭ коррелирует с более частыми рецидивами и утяжелением клинической картины шизофрении.
Психологическая коррекция ЭЭ в рамках семейной психотерапии приводит к стабилизации ремиссии заболевания.
Наиболее частыми и типичными коммуникативными нарушениями в семье больного шизофренией, которые могут выступать в роли стрессоров, являются:
1) хаотичная смена поощрений и наказаний;
2) доминирующая гиперпротекция, основанная на эмоциональном отвержении;
3) хаотические смены эмоциональной близости и дистанцирования;
4) «двойная связь» — вид искаженной коммуникации, когда индивид получает два противоречивых послания, причем ему трудно вскрыть их противоречивость и реакция индивидуума предопределена.
Пример двойной связи:
К молодому человеку, который выздоравливал в психиатрической больнице после приступа шизофрении, пришла его мать. Когда он обнял ее, она напряглась. Когда он отдернул руку, она спросила: «Ты меня больше не лю бишь?». В ответ он вспыхнул, тогда мать сказала: «Дорогой, нельзя так сму щаться и бояться своих чувств». После обмена репликами пациент выгля дел очень расстроенным, а потом напал на санитарку. В этом случае, по мне нию Г. Бейтсона, есть все признаки «двойной связи». Мать была напугана близостью с сыном, но не смогла распознать свои эмоциональные импульсы. Внешне она вела себя как любящая мать. В таких семьях обычно нет сильного, уверенного в себе мужчины, который мог бы сыграть роль все понимающего отца, способного поддержать ребенка;
5) «псевдовзаимность» [Уинн Л., цит. по Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999], которая ограждает членов семьи, испытывающих трудности, так называемым «резиновым забором», который позволяет членам семьи избегать обсуждения характера взаимодействия, расхождений во мнениях, конфликтов, сомнений в компетентности родителей, обволакивая и захватывая пространство семьи. Кроме этого, «резиновый забор» блокирует связи семьи с внесемейным окружением, вследствие чего нарушается обмен информацией и энергией [Пригожий И., 1992];
6) «расщепленный брак» («marital schizm» по Т. Лидзу). Между родите лями выраженный открытый конфликт, по существу, это развод. В семье происходит борьба за власть над ребенком, попытки привлечь его на свою сторону;
7) «супружеский перекос» или «перекошенный брак» («marital skew» по Т. Лидзу). В этой ситуации один родитель доминирует и осуществляет гиперпротекцию ребенка, другой родитель пассивен и устранен от решения семейных проблем.
Семья стала рассматриваться не как первопричина заболевания, а как фактор, влияющий на течение болезни. В центре внимания оказались очень важные с практической точки зрения вопросы о роли семейных факторов в обострении заболевания, а также в реабилитационном процессе. В первую очередь следует отметить работы отечественных авторов [Кабанов М. М., 1978, 1985; Костерева В. Я., 1978; Горбунова Л. Н., 1981; Ломаченков А. С, 1981; Коцюбинский А. П., Зайцев В. В., 2003]. Было показано, что семейные взаимоотношения являются существенным фактором эффективности восстановительной терапии больных шизофренией. Важное место в понимании механизма воздействия семьи на процесс эффективного лечения шизофрении занимает ранимость, повышенная чувствительность больного к широкому кругу психотравмирующих факторов [Смулевич А. Б., 1987]. Наличие в семье больного шизофренией предъявляет повышенные требования к ней. Нередко вполне переносимые для любой другой семьи кризисы, противоречия, конфликты в семье больного шизофренией могут стать фактором психической травматизации.
Обобщение собственного клинического и психотерапевтического опыта, а также данных литературы позволило нам составить схему основных звеньев этиопатогенеза шизофрении (см. схему 15).
1. C-I — первичная социализация, осуществляемая институтом семьи от рождения ребенка и по мере его взросления.
2. С-Н — вторичная социализация, осуществляемая внесемейными институтами в возрасте от 6 лет и старше.
3. Блок-1 — «Конституционально-биологические факторы» (особая наследственность, биологическая уязвимость и др.).
4. Блок-П — «Тип дизонтогенеза» (асинхрония).
5. Блок-Ш — «Особый контекст семейных отношений». Более 70% де тей и подростков, больных шизофренией, выросли в семьях, которые мы назвали «ригидная псевдосолидарная семья». Структура семейных ролей ригидна, а сплочение членов семьи происходит на аффекте тревоги и страхе окружающих [Эйдемиллер Э. Г., 1976, 1982]. Доминантный родитель поддерживает с ребенком симбиотическую связь. Дети получают воспитание по типу эмоционального отвержения в виде доминирующей гиперпротекции, повышенной моральной ответственности и жестокого обращения [Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999].
этиология (взаимовлияние биологических, психодинамических и социокультурных факторов) (продолжение) — предыдущая | следующая – этиология (взаимовлияние биологических, психодинамических и социокультурных факторов) (окончание)
Содержание. Э.Г.Эйдмиллер. Детская психиатрия
