Острые психогенные реакции (продолжение)

Лечение. При острых реактивных психотических расстройст­вах полезны «поведенческие» нейролептики: хлорпротиксен, сонапакс, неулептил в комбинации с «седирующими» антидепрессанта­ми: амитриптилином, анафранилом, герфоналом, коаксилом и при необходимости тизерцин и реланиум (парентерально). При преоб­ладании невротических симптомов назначают транквилизаторы: ксанакс, феназепам и «мягкие» антидепрессанты: азафен, пиразидол, а также ноотропы.

А., 16 лет. Поступила в больницу в связи с неправильным пове­дением. Родилась в сельской местности от здоровых родителей. Рос­ла и развивалась без отклонений. Тяжелых заболеваний не переноси­ла. В школе с 7 лет. Училась неохотно, получала преимущественно удовлетворительные отметки. Девочка общительная, имеет много по­друг, однако часто бывает грубой. Читает мало, духовный мир бед­ный. В течение последнего года пристрастилась к курению, изредка выпивает. Менструации с 12 лет, цикл регулярный. За полгода до по­ступления, впервые начав половую жизнь, имела несколько случай­ных связей. Несколько месяцев тому назад бросила школу, приехала в город, поступила в качестве рабочей на ткацкую фабрику. Посели­лась в общежитии.

За сутки до госпитализации была застигнута комендантом обще­жития в постели с молодым человеком во время полового акта. Со­звав девушек из других комнат, комендант представила больную пе­ред собравшимися людьми в обнаженном виде. Работницы смеялись над ней и осуждали за безнравственное поведение. С этого момента перестала отвечать на вопросы, ни к кому не обращалась. Перестала с кем бы то ни было разговаривать. Той же ночью несколько раз со­вершала действия, которые соседками были поняты как стремление к самоубийству. Была в связи с этим помещена в больницу.

В отделении в течение первых 4 суток была недоступна контак­ту. Подолгу сидела в одной и той же позе, устремив свой взгляд ку­да-то вниз. Пищу принимала из рук персонала, только если ее при­нуждали к этому. Пассивно подчинялась приказаниям, но на вопро­сы не отвечала. Нельзя было понять, ориентирована ли она в обстановке и окружающих ее лицах. Все попытки медикаментозного расторможения ни к чему не привели. Только к концу 4-го дня, ког­да пришла подружка, начала немного разговаривать. После этого контакт стал восстанавливаться. Рассказала, что не отвечала, так как трудно было говорить, да и не хотелось отвечать. Было очень плохое настроение. Однако стало очевидно, что больная далеко не все мо­жет вспомнить из того периода, когда была скованной.

После выхода из кратковременного ступора никакой психопато­логической симптоматики не было. Больная — личность, не отличающаяся содержательностью. Свое поведение расценила как предосуди­тельное. Все же отметила: «А где же я буду с Андрюшей встречаться, я ведь в общежитии живу?» Перед выпиской планировала продол­жать работать. Однако сказала о том, что стесняется показаться на глаза свидетелям ее позора.

Здесь приведена краткая история болезни девушки. У нее по­сле душевного потрясения, заключавшегося в переживании позора из-за того, что ее застали во время полового акта, возникла острая реакция. Эта реакция, продолжавшаяся 4 дня, выразилась в полной обездвиженности и мутизме. О наличии измененного со­знания можно сделать заключение по амнезии переживаний, имевших место в первые дни острой реакции. Аффект, последо­вавший за вмешательством в интимную жизнь девушки, был на­столько силен, что привел к сужению сознания и двигательной за­торможенности. Диагноз: острая психогенная реакция в форме психогенного ступора. Из-за того, что переживания у этой боль­ной были не очень глубокими, продолжительность острого психо­за была короткой и не потребовала серьезного лечения.

истерические реакции – предыдущая | следующая – реактивная депрессия

Содержание. Исаев Д.Н. Психопатология детского возраста