Стихотворение А. Барто «Сережа учит уроки» позволяет проследить вклю­чение психологического защитного механизма проекции в результате борь­бы между структурными компонентами личности школьника с целью ограж­дения его сознания от чувства стыда и вины.

Сережа взял свою тетрадь — Решил учить урок: Озера начал повторять И горы на востоке.

Но тут как раз пришел монтер. Сережа начал разговор О пробках, о проводке.

Через минуту знал монтер, Как нужно прыгать с лодки,

И что Сереже десять лет, И что в душе он летчик. Но тут опять зажегся свет И заработал счетчик.

Сережа взял свою тетрадь — Решил учить урок: Озера начал повторять И горы на востоке.

Но вдруг увидел он в окно, Что двор сухой и чистый, Что дождик кончился давно, И вышли футболисты.

Он был, конечно, вратарем, Пришел домой не скоро, Часам примерно к четырем Он вспомнил про озера.

Но тут Алеша, младший брат, Сломал Сережин самокат.

Пришлось чинить два колеса На этом самокате. Он с ним возился полчаса И покатался кстати.

И вот Сережина тетрадь

В десятый раз открыта.

— Как много стали задавать! —

Сказал он вдруг сердито!

Сижу за книжкой до сих пор И все не выучил озер!

Этот пример показывает, как в душе мальчика происходит борьба между его детскими желаниями, доставляющими удовольствие (игра в футбол, ката­ние на самокате) и социальными требованиями (быть примерным школьни­ком и выполнять все учебные задания). Детские желания доминируют в ущерб ограничениям социума, и это неизбежно приводит к возникновению внутрен­него дискомфорта. Именно в этот момент «Я», сознательное начало личности, включает защитный механизм проекции и тем самым пытается уравновесить противоречивые душевные тенденции. Проекция — это бессознательный пе­ренос собственных неприемлимых чувств, желаний и стремлений на другое лицо. Сережа все время отвлекался на приятные для него занятия, поэтому так и не смог «выучить озер». В такой ситуации он должен испытывать гнев и вину по отношению к себе — виновнику случившегося. Однако осознание собствен­ной ответственности за проступок для ребенка является травмирующим. И тог­да механизм проекции позволяет переложить вину на «другое лицо», учите­лей, рассердившись, что они стали задавать слишком много уроков.

Было показано, что включение защиты может привести не только к акту­альному облегчению, но и к появлению стабильных, длительно функциони­рующих структур, которые в дальнейшем будут активизироваться в сход­ных обстоятельствах. При этом вторжение защиты может сопровождаться фор­мированием специфических, «условно желательных», симптомов, которые во-

68 ■ Глава  2

влекаются человеком в поиск выхода из ситуации, связанной с конфликтом, что тоже частично снижают внутреннее напряжение.

Расширение представлений о защите связано с именем дочери 3. Фрей­да — Анны Фрейд (1946). Она сделала попытку обобщить и систематизи­ровать знания о механизмах психологической защиты, накопившиеся к сере­дине 40-х годов XXвека. А. Фрейд подчеркивала оберегающий характер защитных механизмов, указывая, что они предотвращают дезорганизацию и распад поведения, поддерживают нормальный психический статус личности. В базовую концепцию отца она внесла определенные коррективы: акценти­ровалась роль механизмов защиты в разрешении внешних (социогенных) кон­фликтов, а сами механизмы рассматривались не только как проявление вро­жденных задатков, но и как продукты индивидуального опыта и непроиз­вольного научения. Было сформировано представление о том, что набор за­щитных механизмов индивидуален и характеризует уровень адаптирован­ное™ личности. И, наконец, она дала первую развернутую дефиницию защитных механизмов: «Защитные механизмы — это деятельность „Я», ко­торая начинается, когда „Я» подвержено чрезмерной активности побуждений или соответствующих им аффектов, представляющих для него опасность. Они функционируют автоматично, не согласуясь с сознанием».

А. Фрейд разделила механизмы защиты на группы и выделила двигатель­ные, перцептивные, и интеллектуальные автоматизмы. Они обеспечивают по­следовательное искажение образа реальной ситуации с целью ослабления трав­мирующего эмоционального напряжения. При этом представление о среде ис­кажается минимально, то есть находится в предельно возможном соответствии с реальностью. В результате нежелательная информация может игнорировать­ся (не восприниматься); будучи воспринятой — забываться, а в случае допуска в систему запоминания — интерпретироваться удобным для человека образом. Всего А. Фрейд описала пятнадцать защитных механизмов. Она же наиболее полно проработала вопрос о последовательности их созревания. По ее мнению, первые созревающие у ребенка способы защиты связаны с отрицательным опы­том его спонтанного самовыражения. Невозможность свободно реагировать соз­дает у младенца энергетическое напряжение, которое порождает беспокойст­во и дестабилизацию образа «Я». А. Фрейд наметила приблизительную хро­нологию формирования механизмов психологической защиты. Возраст до одного года — это предстадия защиты. 1-2 года — опасности преодолеваются ребенком посредством отрицания, а также в виде тенденции к присоединению — проекции и имитации. Проекция и имитация связаны с выделением ребенком себя из окружающей среды, с при­писыванием среде всего болезненного и с принятием в себя всего приятного. От 2 до 3 лет преобладает тенденция к отделению. Имеют место вытес­нение (вначале — в форме подавления), замещение и интеллектуализация. Такие защитные механизмы, как регрессия, обращение против собствен­ной личности и замещение, — не зависят от этапов развития «Я». Они явля­ются модификацией активности побуждений и функционируют с тех пор, как функционируют и сами побуждения, то есть с момента, когда начинается кон-

Психологическая защита и копинг-поведение у детей ■ 69

фликт между порывами «Оно» и каким-нибудь препятствием на пути их удовлетворения.

В связи с развитием речи и логического мышления, позднее, уже в млад­шем школьном возрасте, усиливается тенденция к присоединению и начина­ет развиваться компенсация как незрелая форма рационализации. Постепенно «Я» укрепляет свою власть над «Оно», и абстрактное логическое мышление становится основной характеристикой «Я». При этом все больше актуализи­руется сознание и усваиваются понятия запретного и разрешенного, обеспе­чивая забывание нежелательного опыта. Соответственно, формируется «хо­рошее» и «плохое» поведение. После 5 лет, вследствие формирования поло­вой идентичности и потребности в самопринятии, появляется сублимация, ко­торая неразрывно связана с усвоением нравственных ценностей.

В настоящее время большинство исследователей рассматривают психоло­гические защитные механизмы в качестве процессов интрапсихической адап­тации личности за счет подсознательной переработки поступающей инфор­мации. В этих процессах принимают участие все психические функции: вос­приятие, память, внимание, воображение, мышление, эмоции. Но каждый раз основную часть работы по преодолению негативных переживаний берет на себя какая-то одна из них. Включаясь в психотравмирующей ситуации, за­щитные механизмы выступают в роли своеобразных барьеров на пути про­движения информации. В результате взаимодействия с ними тревожная для личности информация либо игнорируется, либо искажается, либо фальсифи­цируется. Тем самым формируется специфическое состояние сознания, позво­ляющее человеку сохранить гармоничность и уравновешенность структуры своей личности. Такое защитное внутреннее неосознаваемое изменение рас­сматривается как особая форма приспособления человека к среде. Таким, образом, в настоящее время защита рассматривается не только как средство против тревоги, но также как способ поддержания непротиворечивого, пози­тивного чувства собственного «Я» [Романова Е. С, Гребенников Л. Р., 1996; Грановская И. М., Никольская И. М., 1999].

По мере накопления экспериментальных данных стала выявляться опре­деленная неоднозначность роли защиты. С чем связана эта неоднозначность? Первоначально защита проявляется в раннем детстве, когда формы общения и виды конфликтов со средой ограничены уровнем развития личности. Она предназначена для автоматичного приспособления к среде за счет самопро­текции. Однако во взрослом состоянии, при взаимодействии в расширенном социальном окружении, защиты только по типу автоматизмов бывает явно не­достаточно. Поэтому, если она не усложняется и не корректируется, то при оп­ределенных условиях может привести к дизадаптации личности.

Исследования показали, что организация защиты и ее способность проти­востоять вредным воздействиям (то есть выполнять свои функции) у разных людей не одинакова. Одних защита не ограждает и от того, от чего надо бы­ло бы защитить, а других ограждает настолько прочно, что в психику не про­сачивается даже значимая для личностного развития информация. В резуль­тате возникла необходимость различать нормальную, постоянно действующую

70 ■ Глава  2

в нашей повседневной жизни защиту, выполняющую профилактические фун­кции, и защиту патологическую — как неадекватную форму адаптации.

Среди современных исследователей нет единства мнений по вопросу о том, сколько всего существует психологических защитных механизмов. В моно­графии А. Фрейд «Психология «Я» и защитные механизмы» (1993) опи­сано пятнадцать механизмов. В Словаре-справочнике по психиатрии, опуб­ликованном Американской Психиатрической ассоциацией в 1975 г., — два­дцать три. Обобщив список всего лишь двух классификаций, Л. И. Вассер-ман и соавт. (1998) в качестве примера приводят список из тридцати четы­рех механизмов психологической защиты.

Большой вклад в изучение психологической защиты и разработку мето­дов ее тестирования внес Р. Плутчик (1980). Он считает, что механизмы пси­хологической защиты являются производными эмоций, а эмоции определя­ются как базисные средства адаптации. Р. Плутчик выделяет восемь базис­ных адаптивных реакций: 1) самосохранение; 2) разрушение; 3) воспроиз­водство; 4) реинтеграция; 5) присоединение; 6) отвержение; 7) исследова­ние; 8) ориентация, которые, с его точки зрения, выступают как прототипы восьми базисных эмоций (страх, гнев, радость, печаль, принятие, отвращение, ожидание, удивление). Кроме того, он обратил внимание на то, что защит­ные механизмы характеризуются противоположностью (биполярностью) в той мере, в какой полярны лежащие в их основе эмоции (страх — гнев, радость — печаль, принятие — отвращение, ожидание — удивление). Таким образом, восемь базисных механизмов он сводит к четырем парам: подавление — за­мещение, реактивное образование — компенсация, отрицание — проекция, ин­теллектуализация — регрессия. Поскольку защитные механизмы являются * _епроизводными эмоций, то они, по аналогии с эмоциями, классифицируются на базовые (отрицание, вытеснение, регрессия, компенсация, проекция, заме­щение, интеллектуализация, реактивное образование) и вторичные (к их числу относятся все остальные).

Определив зависимость проявления тех или иных механизмов защиты от этапа возрастного развития личности, особенностей конкретных когнитивных процессов и гипотетическую шкалу примитивности-зрелости отдельных за­щитных механизмов, Р. Плутчик выстроил их последовательность, которая, в порядке возрастания зрелости, выглядит так. В числе первых возникают механизмы, связанные с перцептивными процессами. Именно процессы ощу­щения, восприятия и внимания несут ответственность за защиты, связанные с невидением, непониманием информации (перцептивные автоматизмы). К этой группе относятся отрицание и регрессия, а также их аналоги. Они вы­ступают как наиболее примитивные и характеризуют «злоупотребляющую» ими личность как эмоционально и личностно менее зрелую. Затем возника­ют защиты, связанные с процессами памяти, а именно с забыванием инфор­мации (вытеснение и подавление). Самыми последними, по мере развития процессов мышления и воображения, формируются и наиболее сложные и зрелые виды защит, связанные с переработкой и переоценкой информации (интеллектуализация).

Психологическая защита и копинг-поведение у детей ■ 71

Преобладание у человека какого-либо защитного механизма может при­вести к развитию ряда черт и акцентуаций личности. С другой стороны, люди с теми или иными индивидуально-психологическими свойствами склонны доверять конкретным защитам. Определенный механизм защиты как средство искажения реальности может характеризовать серьезные лич­ностные нарушения. Р. Плутчик, Г. Келлерман (1979) предлагают специ­фическую сеть взаимосвязей между различными уровнями личности: эмо­циями, защитой и диспозицией (наследственной предрасположенностью к психическим заболеваниям). Так, высоко критичная и подозрительная к окружающим параноидная личность, ощущая собственную неполноцен­ность, защищается проекцией. Агрессивная личность, основной эмоцией ко­торой является гнев, использует замещение и направляет агрессию на бо­лее безопасный объект. У внушаемой и некритичной истерической лично­сти преобладает отрицание. Пассивный личностный тип (робкий, зависимый, безынициативный, склонный к избеганию проблем и уходу в себя) защи­щается от страха — самой характерной для него эмоции — с помощью по­давления и вытеснения (рис. 5).

72 ■ Глава   2

ОСОБЕННОСТИ   ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ У ДЕТЕЙ

Защитные  автоматизмы

У ребенка каждый защитный механизм вначале формируется для овла­дения конкретными инстинктивными побуждениями и связан с определен­ной фазой индивидуального развития. Побудителем их формирования вы­ступают возникающие в онтогенезе многообразные типы тревоги (страха), ти­пичные для детей. Сюда относят реакции беспокойства на физический дис­комфорт, страх разлуки и самостоятельности (одиночества, темноты, замкну­тых пространств), страх смерти (нападения, заболевания, смерти родителей, сказочных персонажей, стихии и пр.), страх подчинения (быть наказанным, быть пристыженным, утратить расположение), страх изменения и другие. На каждом возрастном этапе — свои страхи, и каждый из них может быть как полезным для дальнейшего развития ребенка, так и вредным.

Подобно всем другим психическим процессам, защитные механизмы име­ют свои объективные проявления — внешне наблюдаемые и регистрируе­мые признаки на уровне действий, эмоций или рассуждений человека. Для некоторых современных исследователей защитный механизм — это, в пер­вую очередь, именно прочный защитный поведенческий рисунок: внешне на­блюдаемые действия, эмоции и проявления мышления, которые функцио­нируют как обходные маневры для избежания тревожащих сведений или как преобразователи того, что порождает чувство или ощущение тревоги. Однако для других авторов такие наблюдаемые и регистрируемые виды защитного поведения являются всего лишь внешними, иногда даже частны­ми, проявлениями скрытого психического процесса, который как раз и вы­ступает как истинный защитный механизм. Во втором случае идет разне­сение понятий «защитная (поведенческая) реакция» и «защитный (интрап-сихический) механизм». На базе такого разнесения выделяют основные формы адаптации человека к внешней среде:

—поиск человеком той среды, которая наиболее благоприятна для его функционирования;

—изменения, которые он совершает в среде для приведения ее в соответ­ствие со своими потребностями;

—внутренние психические изменения человека, с помощью которых он приспосабливается к среде.

Эти три формы можно рассматривать как своеобразные этапы в фор­мировании системы защитного приспособления ребенка [Никольская И. М., Грановская Р. М., 2000]. Для того, чтобы это положение стало обоснован­ным, необходимо более полно раскрыть содержание понятия «зашитые ав­томатизмы» .

Утверждая, что механизмы психологической защиты действуют автоматич­но, не согласуясь с сознанием, А. Фрейд относила их к особому классу не-

Психологическая защита и копинг-поведение у детей ■ 73

осознаваемых явлений, которые называют автоматизмами. Автоматизмы — это действия и акты, которые совершаются сами собой, независимо от созна­тельных желаний и намерений человека. Анализ автоматических процессов обнаруживает их двоякое происхождение. Некоторые из этих процессов ни­когда не осознавались, так как были врожденными или сформировались очень рано, часто в течение первого года жизни ребенка. Другие процессы прошли через сознание и только потом перестали осознаваться. Главным в этой свя­зи является понимание того, что личность «реагирует», «не замечает», «забы­вает» или «оправдывает себя» в неприятной ситуации автоматично, то есть не отдавая себе в этом отчета.

Как средство адаптации и разрешения психологических конфликтов за­щитные автоматизмы развиваются в онтогенезе. Они ограждают ребенка от неудовольствия, исходящего изнутри (внутренние инстинктивные стимулы), и от неудовольствия, источники которого находятся во внешнем мире. Во вре­мя первой фазы развития, до 1 года, незрелый организм имеет минимальные средства защиты от негативных эмоций, связанных с неприятными и опас­ными стимулами. Это ряд врожденных двигательных реакций, к которым относят защитное отдергивание, зажмуривание, крик, плач, улыбку, сосание, движения туловища, конечностей, головы и т. д., а также их комплексы.

Проиллюстрируем это положение на примере таких привычных (сте­реотипных) действий детей раннего возраста, как сосание большого паль­ца и ритмические стереотипные движения телом и/или головой, которые представляют собой весьма распространенные явления в структуре обыч­ного поведения младенца и отражают естественную фазу его психофизи­ческого развития. Ритм таких движений может быть синхронным с часто­той сердечных сокращений, соответствовать электроэнцефалографическому ритму засыпания. В качестве нормальных адаптивно-компенсаторных за­щитных проявлений комфортного поведения эти действия обеспечивают младенцу успокоение, засыпание, стимуляцию базального эмоционального фона и психофизического тонуса. Чаще всего привычные раскачивания и сосание пальца формируются в грудном и раннем возрасте, хотя впервые могут возникнуть уже внутриутробно. Вместе с тем в случае болезненной фиксации, в более старшем возрасте, эти явления могут расцениваться как патологические привычные действия (ППД) и выступать как продуктив-но-дизонтогенетические феномены регрессивного характера [Антро­пов Ю. Ф., Шевченко Ю. С, 2000].

На базе врожденных безусловных реакций путем усложнения форм по­ведения в процессе индивидуального научения усложняются и формы пси­хического отражения. При этом последние можно рассматривать и как фак­тор, и как следствие предыдущих тенденций. В результате такого развития и научения начинают функционировать и более сложные защитные поведен­ческие реакции (отказ, оппозиция, имитация, компенсация), и первые защит­ные психологические механизмы (отрицание, проекция, замещение).

Становление защитных автоматизмов большинство исследователей связы­вает с удовлетворением либо неудовлетворением базисных психологических

74 ■ Глава  2

потребностей ребенка, самой ранней из которых является потребность в безо­пасности. Например, испытывая внутренний дискомфорт, младенец криком подзывает к себе мать. Тем самым он осуществляет определенные изменения окружающей среды и поиск объекта, необходимого для его защиты. Однако события могли развиваться и по другим сценариям. Матери могло не быть дома, и тогда, сколько бы ни кричал ребенок, никто бы к нему не подошел. Или она могла подойти к нему только после настойчивого и длительного кри­ка. Тогда ребенок мог частично приспособиться к ситуации другими спосо­бами: заснуть, отключившись от неприятных ощущений (предстадия отри­цания); начать сосать кулачок (предстадия замещения) или, при позднем по­явлении матери, кусать ее грудь, тем самым отреагируя внутренний диском­форт (предстадия проекции). Можно видеть, что если добиться желаемого результата из внешнего мира с помощью крика (спонтанной экспрессивной реакции) по каким-то причинам ребенку не удается, ребенок вынужден справляться с неприятными ощущениями путем изменения: своего функцио­нального состояния (сон вместо бодрствования); объекта для удовлетворе­ния своей потребности (собственный кулачок вместо материнской груди), эмо­циональной реакции по отношению к матери (агрессия вместо отношений при­вязанности). По мнению Л. С. Выготского (1983), социальные условия, в ко­торые должен врастать ребенок, составляют ту область неприспособленнос­ти, из которой исходят творческие силы его развития. Препятствия, толкающие ребенка к развитию, коренятся в условиях социальной среды, в которую он должен войти. Существование препятствий есть не только главное условие достижения цели по их преодолению, но и непременное условие самого воз­никновения такой цели.

Таким образом, спецификой становления детской системы защиты явля­ется то, что первоначально она проявляется за счет и на уровне двигатель­ных автоматизмов (поведенческих реакций) при участии элементарных пси­хических функций. Эти постепенно усложняющиеся автоматические изме­нения поведения, возникающие в ответ на травмирующие воздействие, раз­дражитель, впечатление, обеспечивают приспособляемость ребенка к новой жиз­ненной ситуации. Поведенческие реакции экспрессивны, доступны внешнему наблюдению и регистрации, поэтому не только позволяют осуществлять оп­ределенные изменения во внешней среде, но и привлекают к себе внимание окружающих взрослых. Позднее формируются защитные механизмы, в реа­лизации которых принимают участие в первую очередь психические функ­ции: от восприятия и эмоций до памяти и мышления. Такие защитные про­цессы позволяют ребенку адаптироваться к среде не за счет изменения внеш­него мира, а за счет внутренних изменений — трансформации внутренней картины мира и образа самого себя.

Защитные  поведенческие  реакции

К типичным детским защитным реакциям (внешне наблюдаемым, реги­стрируемым бессознательным поведенческим паттернам) относят: отказ (пас-

Психологическая защита и копинг-поведение у детей ■ 75

сивный протест), оппозицию (активный протест), имитацию, компенсацию и эмансипацию. Эта классификация, созданная на основе работ французских детских психиатров, широко используется в нашей стране [Сухарева Г. Е., 1955; Личко А. Е., 1985; Ковалев В. В., 1995; Исаев Д. Н., 1996].

1. Отказ — самая ранняя форма защитного поведения. В ее основе ле­жит невозможность удовлетворения базисных потребностей в безопасности и защищенности. Пассивный протест можно понимать как элемент более гло­бальной защитной поведенческой стратегии отдаления (отделения), сущность которой составляют психологические защитные механизмы изоляции и отри­цания. Реакция пассивного протеста проявляется в отстранении от общения даже с близкими людьми, отказе от пищи, от игр, в уходах из дома. Такая реакция чаще всего возникает у ребенка, если его внезапно оторвали от ма­тери, семьи, привычной группы сверстников и поместили в больницу, ясли, в чужую семью.

Достаточно часто пассивный протест обнаруживается в так называемом син­дроме госпитализма. Его наиболее яркие черты — неподвижность, затормо­женность. В этом случае ребенок старается, по возможности, уклониться от лю­бых внешних воздействий, часами находится в одной и той же позе, не реаги­руя на окружающий мир. Типичной является поза лежа лицом к стене.

Реже реакция пассивного протеста развивается дома, когда в отношениях родителей ребенок не ощущает проявлений достаточной внимательности, за­боты, заинтересованности. При этом ребенок, потребности которого в лас­ке, эмоциональных контактах постоянно не удовлетворяются, постепенно становится неконтактным (аутичным). У детей постарше пассивный про­тест обнаруживается в немотивированном отказе от выполнения требуемых действий или в уходе из дома, интерната, детского сада, школы. Нередко возникновение этой реакции определяется неприятием ребенком пренебре­жительного, деспотического отношения родителей, издевательств, телесных на­казаний, семейных конфликтов; предпочтения, оказываемого другим, непо­мерных требований, несправедливых замечаний. При сохранении травми­рующей психику обстановки уходы становятся привычной реакцией и воз­никают по любому, даже незначительному, поводу. В редких случаях, в ка­честве реакции на тяжелую, непереносимую обстановку, дети совершают попытки самоубийства.

Частными случаями реакции пассивного протеста является мутизм (от­сутствие речи) и нарушения соматовегетативных функций (рвота, недержа­ние мочи, кала, насильственный кашель и пр.). В случае локального мутиз-ма ребенок не разговаривает либо в определенном месте (семья, детсад, шко­ла), либо с определенными людьми (мачеха, врач, учитель). При тотальном мутизме отсутствие речи наблюдается вне зависимости от ситуации или со­беседника. Нарушения соматовегетативных функций, как правило, сочета­ются с упрямством и отказом от общения с теми, на кого направлен протест. По мнению Ю. Ф. Антропова и Ю. С. Шевченко (2000), описанные пове­денческие и соматовегетативные нарушения, как правило, маскируют прояв­ление у детей депрессии.

76 ■ Глава  2

2.  Оппозиция — активный протест ребенка против норм и требований
взрослых — наблюдается при утрате или снижении внимания со стороны близ­
ких. Еще 3. Фрейд отмечал, что когда младенец не может удовлетворить свою
потребность в удовольствии за счет поглощения пищи, то становится требо­
вательным и агрессивным (начинает кусать материнскую грудь или сосать
замещающий ее объект, например, свой палец). Такие поведенческие корре­
ляты рассматриваются как предстадия к формированию зрелых защитных
механизмов проекции и замещения.

Развитию личности в максимальной степени способствует уверенность в том, что ничто не сможет нарушить отношений любви и привязанности. Ко­гда эта уверенность подрывается — возникает оппозиция. Тогда поведение детей с позиции окружающих взрослых становится необъяснимым, хотя на самом деле оно является реакцией на недостаток тепла с их стороны и при­зывом вернуть любовь. Реакции этого типа характеризуются большим раз­нообразием и интенсивностью проявлений. К ним относят взрывные реак­ции со вспышками гнева, разрушительными действиями и агрессией, общее двигательное возбуждение с временным сужением сознания, злонамеренные поступки, прямо или косвенно причиняющие вред обидчику, а у маленьких детей — судороги.

Обычно оппозиция провоцируется обидой, неудовлетворением капризов, просьб и развивается остро и бурно. Ребенок плачет, кричит, падает на пол, бьется головой, стучит ногами, размахивает руками, стремится ударить, ущип­нуть, царапается, отталкивает от себя взрослых или, наоборот, хватает и тя­нет за волосы, одежду, выкрикивает нечто нечленораздельное, требования, бранные слова. Дети постарше на высоте вспышки способны разрушать все, что попадет под руку, нападать на тех, кого они считают виновниками сво­их переживаний. Иногда реакция активного протеста развивается медленно и накапливающееся возбуждение разряжается отдельными враждебными поступками, повреждением или уничтожением вещей «обидчика», нанесени­ем телесных повреждений или оскорблениями, наговорами, мучительством животных.

3.  Имитация — это незрелая форма идентификации. Она отличается
от идентификации тем, что является целостной. Незрелость обнаруживается
в выраженном стремлении подражать определенному лицу, любимому герою,
во всем. Поэтому нередко имитацию рассматривают как процесс эмоциональ­
ного и иного самоотождествления человека с другим человеком, группой, об­
разцом. У младенца, на врожденной основе, через присвоение поведения взрос­
лого, очень быстро вырабатываются мимика, улыбки, жесты, восклицания (па-
ралингвистическая языковая система). Уже в первые недели ребенок спосо­
бен подражать некоторым мимическим действиям, которые он видит. Под­
крепляя проявления младенческой мимики эмоционально, взрослые ждут от
ребенка соответствующих ответных реакций, а некоторые из этих реакций вы­
рабатывают специально.

В отличие от ребенка, у взрослого подражание избирательно. Он выде­ляет у другого только понравившуюся черту и способен идентифицировать-

Психологическая защита и копинг-поведение у детей ■ 77

ся отдельно с этим качеством, не распространяя свою положительную реак­цию на все остальные качества этого человека. Соответственно и эмоциональ­ное отношение к предмету подражания у взрослого сдержаннее, чем у ре­бенка. Повышенная эмоциональность и глобальность восприятия способст­вуют созданию у ребенка (с помощью имитации) кумиров и созреванию идеа­лов. В этом — важная роль имитации в развитии личности.

Для дошкольников и младших школьников характерно или глобальное приятие кого-либо (положительная имитация), или его глобальное отрица­ние (отрицательная имитация). Чаще всего они имитируют поведение ро­дителей, старших членов семьи, взрослых или подростков из ближайшего ок­ружения, воспитателей и учителей. Для каждого периода есть свои значи­мые фигуры. В качестве модели ребенок выбирает того, кто, как ему кажет­ся, больше преуспел в удовлетворении своих потребностей, чем он. При этом пример для подражания ребенок или подросток обычно выбирает не сам, он диктуется ему извне социальной средой. В. М. Бехтерев писал: «Ребенок всему подражает, а потому пример в этом возрасте значит все: окружите детей хорошими примерами, и он переймет их и будет хорошим ребенком, окру­жите его дурными примерами, и он будет дурным ребенком».

Для того чтобы защита с помощью имитации была эффективной, она долж­на существенно снижать внутреннее напряжение. Поэтому дети, отвергнутые родителями, склонны во всем имитировать их поведение в надежде вернуть их любовь, а подростки, стремящиеся стать членами подростковой группы,— во всем имитировать групповое поведение. Как подчеркивает Д. Н. Исаев, такая ситуация возникает, например, когда ребенок подражает более стар­шим детям, мастурбируя (онанируя) или участвуя в развратных действиях. Если маленький ребенок подражает во всем родителям, потому что они пред­ставляются ему всемогущими, то в дальнейшем, в подростковом возрасте, на фоне реакции группирования со сверстниками такое безграничное принятие может превратить детей в фанатов (болеющих за определенную футболь­ную команду, следующих по пятам за любимой рок-группой, марширующих в повязках с фашистской свастикой).

4. Компенсация — это реакция, с помощью которой ребенок стремится объяснить себе и восполнить слабость и неудачливость в одной области ус­пехами в другой. Можно считать, что компенсация — это отвлечение от ос­новной проблемы с помощью переключения на другие успехи. Например, пло­хой ученик утешает себя тем, что он «зато» побеждает в драках, а ребенок, которого в семье не любят,— тем, что он «зато» хорошо себя ведет. В даль­нейшем такое нарушение логики — «зато» — типично для рационализации.

Все, что нарушает безопасность ребенка в отношениях с родителями, по­рождает тревогу. У тревожного, не чувствующего себя в безопасности ребен­ка неизбежно развиваются разнообразные компенсаторные стратегии, чтобы совладать с чувством изоляции и беспомощности. Это может быть враждеб­ность, подкуп и угрозы, поиск власти над другими, сверхпослушание, жалость к себе, обращение агрессии вовнутрь, самоуничижение, сильные соревнователь­ные тенденции. Компенсация может носить и иной характер. В определен-