Висцеральные (лат. «viscera» — внутренности) или энтероцептивпые галлюцинации характеризуются жалобами больных на присутствие во внут­ренних органах каких-либо посторонних предметов или существ.

Вкусовые галлюцинации трудно отличить от иллюзий. Вкус, испытыва­емый больными, как правило, неприятный, не соответствует принимаемой пище или возникает вне приема пищи.

В 1844 г. Г. Байярже (J. Baillarge) описал галлюцинации, лишенные чувственного компонента. Больной слышал голоса, но не мог определить пол, возраст говорившего. Он испытывал зрительные галлюцинации, но они были плоскими, прозрачными, бесцветными, явно отличались от реальных объек­тов, то есть были не сенсореальны, аделоморфны (греч. adelomorphae; «adelos» — неясный, «morphe» — образ). Г. Байярже назвал такие галлю­цинации психическими.

В 1880 г. В. X. Кандинский описал псевдогаллюцинации и предложил следующие критерии их отличия от так называемых истинных галлюци­наций:

— критерий сенсореальности;

— критерий проекции галлюцинаторных образов в пространстве;

— критерий способа восприятия галлюцинаторного образа;

— критерий «сделанности» галлюцинаторных образов;

— критерий осознания галлюцинаторного образа.

Критерий сенсореальности является основным критерием отличия псев­догаллюцинаций от истинных. Он определяется наличием или отсутствием у больного «ощущения объективности и действительности» при восприятии галлюцинаторных образов.

Истинные галлюцинаторные образы практически неотличимы от воспро­изводимых реальных образов. Больной с истинными вербальными галлю­цинациями удивляется, когда понимает, что окружающие не слышат «голо­сов», может точно сказать, кому голос принадлежит, вступает с ним в диалог, затыкает уши при неприятных сообщениях. Истинные зрительные образы на­ столько сенсореальны, что заставляют больного действовать. В зависимости от фабулы галлюцинации он убегает, нападает, кого-то ловит и т. д.

При псевдогаллюцинациях сенсореальности нет, хотя В. X. Кандинский, сам не раз испытавший их, подчеркивал, что они «живые и чувственные до крайности». От истинных их отличает отсутствие «присущего последним характера объективной действительности». Они «сознаются как нечто субъек­тивное, однако вместе с тем как нечто аномальное, новое, нечто весьма отли­чающееся от обыкновенных образов воспоминания и фантазии». При вер­бальных псевдогаллюцинациях больной не удивлен тем, что окружающие не слышат голос, затрудняется определить его принадлежность кому-либо. Го­лоса часто характеризуются больными как «тихие», «механические», «нече­ловеческие». Если больной и вступает с ними в диалог, то только мыслен­ ный. При зрительных псевдогаллюцинациях больной с удивлением рассмат­ривает являющиеся ему образы, но даже при устрашающем их характере, как правило, не старается скрыться, принять меры защиты. Больные часто характеризуют зрительные псевдогаллюцинаторные образы как «призрачные», «плоские», «прозрачные», «бесплотные» и т. д.

Суть критерия проекции галлюцинаторных образов в пространстве заключается в том, что истинные галлюцинаторные образы, как и реально существующие воспринимаемые образы, проецируются исключительно в ок­ружающее воспринимаемое пространство (экстрапроекция), а псевдогаллю­цинации могут локализоваться больным как в окружающем (экстрапроек­ция), так и в субъективном пространстве (интрапроекция). Причем интрап-роекции встречаются значительно чаще. Пациент, продуцирующий зрительные псевдогаллюцинации, «видит» изображения животных, предметов «внутренним оком», с закрытыми глазами. При вербальных псевдогаллю­ цинациях он «слышит» голоса внутри головы. В. Гризингер (W. Grie-singer) пытался иллюстрировать эту особенность псевдогаллюцинаций цитатой из трагедии В. Шекспира «Гамлет». В дословном переводе она звучит так:

«Гамлет. …Мой отец!

Мне кажется, я вижу моего отца! Горацио. Где, милорд?

Гамлет. Оком души, Горацио»

(Акт 1, сцена 2)*

Этот пример впоследствии приводился в руководстве по психиатрии В. А. Гиляровским (1931), в учебнике по психиатрии А. В. Снежневским (1968). Между тем, пример нельзя считать удачным. Во-первых, слова Гам­ лета можно воспринимать как поэтический образ, никак не связанный с пси­ хическими расстройствами. Ведь если, например, юноша говорит, что «лю­ бимая в его сердце», вряд ли кто-нибудь решит, что у него галлюцинации. Разговаривая с душевнобольными, необходимо допускать возможность ис­пользования ими метафор, сравнений и т.п., не спешить трактовать их как психопатологическую симптоматику.

Во-вторых, даже если фразу Гамлета считать обманом восприятия, то, точнее, будет квалифицировать ее как галлюцинацию воображения Е. Дюпре. Ведь Гамлет был угнетен смертью отца, постоянно думал о нем.

Если все же воспользоваться произведением В. Шекспира, то более удач­ным примером можно считать появление призрака перед Гамлетом, Горацио, Марцеллом и Бернардо (акт 1, сцена 4). С оговорками («Гамлет» — худо­ жественное произведение, а не клинический случай!) их обманы восприя­тия можно назвать индуцированными. Их появлению способствовали пред­шествующие разговоры о призраке, состояние эмоционального напряжения, полумрак.

Ярким примером галлюцинации может служить явление Гамлету призра­ка во время разговора с матерью (акт 3, сцена 4):

«Королева. О, милый сын, пролей прохладную сдержанность

на жаркий пламень твоего безумия. На что вы смотрите?

Гамлет.      На него, на него! Посмотрите, как он бледен.

Королева.   Кому вы это говорите?

Гамлет.        Разве вы там ничего не видите/

Королева.   Ничего. Хотя я вижу все что есть.

Гамлет.      И вы ничего не слыхали?

Королева.   Ничего, кроме наших собственных слов»

* Здесь и далее подстрочный перевод М. М. Морозова.

Яркий и чувственный образ отца Гамлет проецирует в окружающее про­странство (экстрапроекция). Гамлет уверен в его реальности, удивляется, что его не видит и не слышит мать. Когда Королева пытается объяснить ему, что отец не приходил, что «это создание вашего мозга: исступление чувств искусно в создании бесплотных образов», Гамлет не соглашается: «Исступ­ление чувств! Мой пульс, как и ваш, умеренно соблюдает ритм и создает здо­ровую музыку. Я говорил не в безумии. Испытайте меня, и вы убедитесь, что я все могу пересказать, тогда как сумасшедший человек перепрыгивает с пред­мета на предмет». Именно так ведут себя больные с истинными галлюцина­циями, обижаясь, когда окружающие не верят в реальность того, что они ви­дят и слышат.

ощущения и восприятие (продолжение) – предыдущая | следующая – ощущения и восприятие (продолжение)

Содержание. Э.Г.Эйдмиллер. Детская психиатрия