Действия родителей, на себе испытывающих враждебность ребенка, можно изобразить в следующей последовательности. Мать должна дать возможность ребенку выразить свои чувства, заботясь при этом о его психологическом развитии в значительно большей степени, чем просто заявив ребенку, что он плохой. Позитивные чувства испытывает ребенок и в том случае, если родители дают ему понять, что знают причину его тревоги и боли и не считают их следствием какого-то внутреннего зла, порочности характера ребенка. Подобная открытость родительской реакции очень облегчает взаимоотношения в семье и вообще человеческие отношения.
Поставьте себя на место ребенка. Что вы чувствуете? Как можно помочь ребенку выразить неудовольствие приемлемым путем?
Следующий шаг — забота о безопасности выражения чувства враждебности. Согласитесь, возможность для диалога будет разной, если вы скажете своему ребенку, что он надоел вам своим криком, или если вы скажете, что знаете, что его что-то беспокоит, и что вы хотели бы знать, что именно.
Помощь ребенку в выборе и усвоении приемлемых путей выражения негативных чувств можно продемонстрировать на примере его отношений в первую очередь с матерью. Мы уже неоднократно говорили, что самое лучшее воспитание все равно не исключает переживания чрезмерного неудовольствия. Возникновение и мобилизация враждебности в семейной жизни неизбежны. Здесь стоит вернуться к примерам неприятного и порой трудного дела установления ограничений в поведении любимого ребенка.
Повторим: заботливый родитель, ради безопасности ребенка устанавливающий запреты и ограничения, является как бы инициатором неприятных переживаний и, таким образом, подстрекателем враждебности ребенка. Мы привлекаем ваше внимание к важному и трудному для восприятия фактору потому, что первым человеком, к которому маленький ребенок испытывает чувство ненависти, является его мать, то есть человек любимый и любящий, заботливо ухаживающий за ним. Именно на руках у этого человека ребенок впервые переживает чрезмерное неудовольствие.
Обычно мать, способная наилучшим образом удовлетворить потребности своего ребенка, становится первым объектом враждебности из-за неосуществления какого-либо значимого желания или незнания причины его боли и беспокойства. В этом факте, кроме огорчения и досады, для родителей открываются огромные возможности. Кто лучше них сможет научить ребенка справляться с ненавистью, кто, кроме них, согласится добровольно «подставиться» под его ненависть?
Годовалая Мэри пытается снова и снова дотянуться до чашек, пепельниц, отнять игрушки у других детей, несмотря на запрещения матери. Она убегает от матери в зал, куда мать боится отпускать ее одну. Мэри сердится и капризничает, когда мать догоняет ее и берет на руки. Девочка краснеет, напрягается, дрожит и льет слезы. Однако не смеет ударить мать, хотя нетрудно заметить, что именно она вызвала гнев Мэри. Девочка несколько раз легонько ударяет себя по носу, затем бьет рукой по кушетке, по игрушечной машине.
Через месяц ее реакции на запрещение матери достигли нового уровня. Первые несколько раз, когда мать уносит ее из «опасного» зала, Мэри улыбается и пассивно позволяет возвращать ее к остальным детям. Но постепенно ее реакция обостряется, она начинает сердиться и сопротивляться. Она плачет, замахивается на мать и дважды ударяет ее. Правда, при этом не забывает пару раз ударить и себя.
Что нужно делать в подобных случаях? Прежде всего, раз уж мать не разрешила девочке убегать, надо продолжать контролировать поведение ребенка. Мэри не смела в гневе ударить мать, поскольку чувствовала, что мы за ней наблюдаем. Мать в свою очередь не пыталась подавить гнев дочери, хотя ей было очень трудно и неприятно пережить подобное отношение девочки. Когда ребенок плачет, выражая свое недовольство матерью (порой еще до того, как он начинает говорить), когда он явно гневается, он находится в процессе поиска способов справляться со своими неприятными чувствами. Поэтому лучше всего не запрещать детям плакать, бессловесно проклинать вас или протестовать.
Необходимо добавить к этому, что мы должны различать слова, которыми дети выражают чувства враждебности и ненависти. Слова могут причинять боль, но не должны оскорблять, наносить обиду. Мы не можем допустить, чтобы они выходили за границы того, что один человек может говорить о другом человеке, особенно о человеке, которого он любит.
Мы проводим это различие, поскольку причиненную словами боль легче переносить, если к ней не примешано желание обидеть и оскорбить. Кроме того, замечено, что слова, которые одни родители считают «непереносимыми», другие считают вполне допустимыми. Поэтому к понятию «обида» мы должны добавить еще одну ступень: «непереносимая».
Конечно, дело не только в словах, их смысле. Мы чувствительны и к тону, которым слова произносятся. Именно в тоне проявляется эмоциональная окраска выражаемого чувства. Поэтому не должны допускаться не только оскорбительные слова, но и оскорбительные интонации. Например, когда маленький ребенок в негодовании заявляет матери: «Ненавижу тебя!», то это, безусловно, причиняет ей боль, однако, каковы бы ни были здесь интонации, это заявление никак нельзя считать для нее оскорбительным. И запрещать подобное выражение чувств не имеет смысла. Четкую грань между тем, что допустимо в выражении враждебности и ненависти, а что недопустимо, каждый из нас должен провести самостоятельно. Причем диапазон разрешенного словесного выражения чувства может быть довольно широк. Например, автор этой книги видит разницу между неприятным, но допустимым словом «ничтожество», которым назвал его собственный сын, и словами «подонок» или «сукин сын». Быть в глазах собственного ребенка ничтожеством — обидно, но быть названным ублюдком или сукиным сыном неприемлемо, непереносимо обидно. Ведь даже в драке есть правила: лежачего не бьют, в боксе ниже пояса нельзя бить ни при каких обстоятельствах.
чувство ненависти — предыдущая | следующая — физическое насилие
Содержание. Паренс Г. Агрессия наших детей
