Уточненная и пополненная новыми данными модель развития на основе теории сепарации-индивидуации устанавливает, что в первые недели жизни ребенок воспринимает мать как неотъемлемую часть своего внутреннего мира, как часть своего «я». Единение с матерью обеспечивает потребности ребенка и ослабляет испытываемое им психическое напряжение. Это, однако, не означает, что ребенок вполне осознает свое состояние. Кульминацией развития является начало процесса дифференциации «я» ребенка и его выхода из симбиоза с матерью. Доктор Малер назвала этот процесс сепарацией-индивидуацией, а период жизни, отмеченный такой дифференциацией, определяется ею как начальная фаза сепарации-индивидуации.
Примерно в возрасте шести недель ребенок начинает демонстрировать возросшее осознание собственного «я», у него формируется еще неясное, но заметное со стороны представление о его окружении. Создается впечатление, что в этот период ребенок ощущает себя и мать как бы объединенными общей эмоциональной оболочкой. Это эмоциональное единение, заполняющее большую часть периода бодрствования ребенка, дает уникальный опыт дифференциации «я». Одним из главных постулатов школы психоанализа, опирающейся на психологические особенности развития индивидуума, является постулат о том, что наше «я» вступает в отношения с «я» других людей, узнавая себя в сопоставлении с ними, а именно в форме «объект — я». Это положение в особенности справедливо применительно к обсуждаемой фазе развития. Рассматриваемая фаза «объект — я» охватывает период до шести недель, она названа М.Малер «нормальной симбиотической фазой».
Содержащийся в этом понятии смысл состоит в том, что ребенок в этой фазе развития ощущает мать частью себя, а себя — частью матери, особенно в моменты, когда она о нем заботится, кормит или когда он испытывает потребность в ней. Эта фаза достигает максимума в период между пятью — шестью месяцами жизни, после чего постепенно переходит в другие фазы развития родства. Как правило, в этой фазе отношения «объект — я» недифференцированы, ребенок не отделяет свое «я» от матери. Но когда он сыт и его ничто не беспокоит, он смотрит по сторонам, разглядывает свою кроватку, тянется к игрушкам, то есть не испытывает потребности в другом «я».
Таким образом, постепенное развитие чувства «я» ребенка примерно к пяти месяцам жизни характеризуется уже значительной активностью, не связанной с обеспечивающим уход лицом. Однако все-таки основная масса переживаний ребенка в периоды его бодрствования сосредоточена на симбиотической близости с матерью.
Не углубляясь в дальнейшее изложение теории доктора Малер, остановимся на часто используемом нами понятии лица, обеспечивающего уход за ребенком. Прежде всего мы имеем в виду мать. До некоторой степени это понятие относится к отцу, изредка — к родным братьям и сестрам, то есть к тем людям, которые в особенном, семейном духе привносят в отношения положительный эмоциональный заряд.
Осуществляющее уход лицо, заменяющее мать или отца (например, человек, присматривающий за ребенком, когда матери нет дома), может также способствовать психическому развитию ребенка и иметь для него значение. Однако на качественном уровне такой человек вносит в эмоциональный опыт ребенка меньший вклад, чем родители, поскольку маловероятно, чтобы значимость его для психологического развития ребенка была тождественна значимости родителей.
За годы нашей работы был случай, когда одна из матерей вполне прояснила для нас этот вопрос. В беседе о детях своей соседки, которых она находила очень хорошенькими и к которым питала немалую привязанность, эта мама попыталась сформулировать различие в ее чувствах к ним и к своим детям. Расставаться со своими детьми ей было гораздо тяжелее, чем с соседскими детьми, но и болезненное чувство она испытывала, когда при расставании с детьми соседки вечером, она думала о них как о своих.
Как бы сильно человек, заменяющий отсутствующих родителей, ни был привязан к своим подопечным, как бы много сил ни вкладывал преподаватель в своих студентов, каким бы значительным ни был вклад терапевта в душевную жизнь пациента, — степень такого вклада не может (и не должна) достигать уровня, глубины, качества привязанности родителей к своим детям, степени их значимости для детей.
Чтобы подчеркнуть это решающее отличие родственности от других типов привязанности, психологи и психиатры иногда называют родителей и детей первичными объектами («объект» здесь значит «лицо»), формирующими друг к другу отношения первичной привязанности — в противоположность вторичным привязанностям и связям, которые мы устанавливаем со значимыми для нас людьми: соседями, друзьями, учителями и т.д. Обеспечивающее уход за ребенком лицо, о котором мы говорим, относится к первичным объектам — родителям.
переживания младенца — предыдущая | следующая — сепарация и индивидуация
Содержание. Паренс Г. Агрессия наших детей
