Опубликованная в 1940 г. работа Рене Спитца (1887-1974) «Госпитализм» сыграла решающую роль в усилении интереса к вопросу Среды (ок­ружения). Эта работа не оставила сомнений в том, что каков бы ни был врож­денный потенциал человека, его реализация невозможна, если отсутствует эмоциональная связь с другим человеком. Спитц изучал детей, оставленных родителями с момента рождения в детских домах, при этом их физические потребности полноценно удовлетворялись, но они были лишены сопутствую­щих этому длящихся взаимодействий.

Эти дети однозначно становились вялыми, отрешенными, болезненными. Если этот эмоциональный голод продолжался более трех месяцев, то ухуд­шалась зрительная и моторная координация. К концу второго года одна треть этих детей умирала. К четвертому году из оставшихся в живых лишь не­многие могли сидеть, стоять, ходить, говорить. Если, однако, мать возвраща­лась в течение первых трех месяцев жизни, то этот разрушительный процесс останавливался, и восстанавливалось нормальное развитие.

Напомним, что Фрейд считал депривацию стимулом к развитию Эго, ко­торый и обеспечивает поворот к реальности. Исследования Спитца показа­ли, что в отсутствие любящего человека «каменная стена реальности» при­водит к «неспособности выжить», смертельна.

Большую часть своей профессиональной жизни Спитц посвятил изучению роли Среды в формировании личности ребенка. Он использовал методы эк­спериментальной психологии: наблюдал, снимал на кинопленку, интервью­ировал, тестировал, и все это в поисках ответа на вопрос: что же связывает мать и младенца. Фактически он первым провел экспериментальное исследование объектных отношений между младенцем и ухаживающим, он проследил, как биологически приспособительная связь между ребенком и матерью постепенно превращается в многогранный психологический ресурс для ребенка.

Спитц считал, что младенец после рождения продолжает слитные взаи­моотношения с матерью, которые в утробе существовали на физиологичес­ком уровне, а теперь приобретают вид психологической слитности с матерью. Мать, с ее более развитыми психическими способностями, представляет со­бой среду для беспомощного, уязвимого младенца. Спитц сравнивает ново­рожденного со слепым, который неожиданно прозрел. Как и прозревший, но­ворожденный оглушен морем бессмысленных стимулов, которые он не мо­жет переработать. Мать, перерабатывая опыт за младенца, выступает как «вспомогательное Эго», регулируя количество нового опыта, успокаивая младенца, защищая его от перестимуляции до тех пор, пока он не разовьет способности Эго самостоятельно перерабатывать и регулировать опыт.

Спитц проявлял особенный интерес к тому, как младенец приобретает способности, которые изначально обеспечивает мать-среда. А именно, как развивается автономное Эго, позволяя тем самым младенцу опознавать, что в потоке опыта, приходящего из окружающего, имеет значение. Спитц при­шел к заключению, что между матерью и младенцем развивается сложный паттерн взаимодействия, своего рода «диалог», то есть цикл последователь­ных действий — реагирования — действий внутри взаимоотношений мать-ребенок. Именно этот диалог помогает младенцу шаг за шагом преобразо­вывать бессмысленные стимулы в осмысленные сигналы.

Этот диалог первоначально имеет место за рамками вербального и жес-тового каналов взрослого общения, которые основаны на знаковой функции сознания (способности понимать символы). Мать общается с ребенком, исполь­зуя общую сенсорную чувствительность (еще не дифференцированные ощу­щения). Происходит это через физический контакт, телесное напряжение, позу, движение, ритм, тон голоса. Через многократные повторения эмоциональных паттернов взаимодействия мать способствует постепенному построению опоз­наваемых систем значений из общего хаоса стимуляций, закладывая тем са­мым основы того, что впоследствии разовьется в способность восприятия.